Вопрос 2. Как Вы определяете свой стиль?

«Портрет в основном уличный, быстрый. Я фотографирую людей. Портрет, конечно, постановочный, поскольку, если человек смотрит в камеру, это по умолчанию постановка, не репортаж. Снимаю я только тех людей, которые мне интересны, в этом самая большая загадка и самая большая проблема. Человек должен быть особенный, не могу определить, какой: это сложный психологический процесс, какая-то химия».

Работы Олега Виденина в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Стиль художника или фотографа – его узнаваемость в тональности, ракурсах, колорите, эмоциональном отношении к объекту. Я не снимаю репортажи; я выхожу с камерой, заправленной пленкой, которую сама проявляю. Я точно знаю: что и для чего хочу снять. Работаю сериями, иногда по эскизным наброскам (для верной композиции пятен и линий). Не случайность, но импровизация, конечно, возможны, когда натура (даже мертвая) предлагает свои варианты. Работаю в авторской технике «фотографики» – не ради приема, но как инструментом превращения исходного фотокадра, завершенного долгой ручной обработкой, убирающей все лишнее, в пластический образ».
(дата записи: 15.07.2020)

Работы Кати Голицыной в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Я занимаюсь арт-фотографией уже 30 лет и мой стиль неоднократно менялся. В 1990-е годы он был более концептуальным: с включением текстов, постмодернистской игрой со стилем барокко в жанре натюрморт. В 2000-е годы это уже были минималистические серии, снятые по типологическому принципу, своеобразно снятые портреты вещей, преображающие их в архетипы. Нынешний же свой стиль я бы обозначил, как предметную абстракцию, продолжающую живописную традицию супрематического геометрического искусства в России и в СССР, но только методом цветной фотографии. Формально, то, что я делаю, относится к жанру натюрморта. Но это все-таки что-то другое, поскольку нарушает многие требования к этому жанру. В большей степени это – работа с формой и цветом, чем с предметом (что характерно для жанра натюрморта). Мои композиции – это знаки, их не нужно рассматривать в предметной совокупности».
(дата записи: 12.07.2020)

Работы Вадим Гущина в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Стиль, о котором Вы спрашиваете, соотносится с моей концепцией АРТЕФАКТА. Кратко, концепция сводится к следующему: Искусство – это во всех случаях – акт символизации. То есть важно то, чем является метафора в своем символическом значении. В художественной системе АРТАФАКТА метафора возникает в результате взаимодействия между природой – символом бесконечного начала – и искусственным объектом – символом технической части мира. Таким образом, через сознание художника природа взаимодействует с так называемой «второй природой». Человек ведь часть природы, а фотоаппарат, как раз часть «второй» природы, созданной человеком. Соотнося участки природы с искусственными объектами, художник (автор) свидетельствует о современном мире. Возникающие метафоры – суть АРТЕФАКТЫ, существующие под знаком ТОЧКИ-МГНОВЕНИЯ, где фактор времени самой эволюции снимается, уступая место метафизике».
(дата записи: 13.11.2020)

Работы Франциско Инфанте-Арана в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Для меня фотография всегда и только связана с моей экзистенцией. С проживанием моей жизни. Так что, я бы сказала, – это фотография выживания…»
(дата записи: 22.10.2020)

Работы Али Есипович в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

Специально для нашего проекта Михаил Каламкаров записал видео, в котором подробно отвечает на вопросы проекта. Мы благодарим Михаила за такой творческий подход и приглашаем вас посмотреть видео полностью.

«Мне всегда казалось, что стиль – это про штаны и ботинки, но отвечу на вопрос так, как я его понимаю. Видимо, речь идет о том, на какую полочку меня можно положить, с тем, что я делаю. Если бы я готовил салаты, это можно было бы называть: «Магический реализм, остро приправленный достоевщиной, с примесью анекдота». Я не шучу. Это в общем правда, если смотреть на все мои работы.
Если говорить серьезно, и об этой полочке, то такая проблема очень болезненно стояла всю жизнь – мою и моих коллег. В 2004 году мы придумали термин «станковая фотография». Не от большого счастья, не от большой радости, это было вынужденно. Идея была в следующем. То, что мы делаем, делается для того, чтобы оно в авторском оригинале существовало на стене. Любая репродукция, публикации и прочее – это не более чем репродукция. Делается это для такого настенного, живого существования. Вот откуда взялось название станковой фотографии.
Исходили мы из энциклопедического определения, что это произведение, не имеющее первоначального утилитарного назначения, и создается на станке. Мы под станком имели ввиду не камеру и даже не увеличитель, а кювету с проявителем. Но, самое главное, если мы говорим о произведении изобразительного искусства, оно должно существовать и должно быть признано автором. Все остальное есть репродукция, информация, поскольку ни один негатив никогда не печатается просто так, и отпечаток не является копией негатива (что-то затемняется, что-то высветляется, что-то вытравливается). Ансель Адамс написал об этом третий том трилогии «Отпечаток». И это может сделать только автор или лаборант под руководством автора. Вот что мы имели ввиду.
Термин придумали не мы. Термин в 1928 году первым употребил Александр Михайлович Родченко в статье «Предостережение», написав: если это искусство, в нем важно не что, а как! И тогда это нужно называть станковой фотографией. Как обычно, в тогдашней полемике не понятно, что он имел ввиду, но дальше была некая расшифровка. Дальше он написал, что совершенно неважно, что мы построили социалистический завод, гораздо важнее, как мы его снимем. Поскольку это было сказано вслух и опубликовано, эта краткая ремарка, она, на мой взгляд, оставила очень большой и сложный след в истории советской фотографии. Я не могу это назвать стилем, но главное – работу закончить, а потом ждать, как это зритель будет переживать».
(дата записи: 16.09.2020)

Работы Михаила Каламкарова в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Почему я должен его определять? По-моему, это задача искусствоведа: определить стиль автора, чтобы положить его на ту или иную знакомую ему полку. Не дело художника забираться на полочку и говорить: “Вот я тут! Это – мой стиль”».  
(дата записи: 14.10.2020) 

Работы Александра Китаева в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Я не считаю, что я имею стиль. Я считаю, что я имею голос. Это – моя манера речи. Это – мое средство коммуникации, средство что-то рассказать. Это – язык, который мне удобен. Я его формировал, как во время обучения формируется свой голос, образ мысли, скорость мышления. Художники аккуратно формируют свою манеру общаться. Она намного сложнее, чем вербальная: человека уже нет, а он продолжает с тобой разговаривать. Для меня посещение музеев – это тяжелое испытание. Для меня эти люди – живые, говорящие о своей идее, находках, жизни. И все это я могу увидеть только через эти произведения. Манера у каждого своя. Чем старше художник, тем сложнее манера. Когда я хожу в музей, я словно прохожу через строй художников; я слышу их речь. Они останавливают меня, тянут за рукав и требуют, чтобы я их выслушал. Мимо кого-то я прохожу быстро. Потому что мне не интересно с ним говорить, я вижу это издалека. А есть те, с кем мы говорим и говорим. Только профессионал может понять профессионала, к сожалению, или к счастью. Когда-нибудь может появится прибор, показывающий, как человек общается с художником, сколько времени ему уделяет.
У каждого художника свой голос. Мой голос сформирован. Я его определяю, как “режиссерскую фотографию”. Странный термин. Мой дедушка был фотографом, у которого была своя студия. Он снимал репортажи. Постановочные вещи. Это была другая фотография. Я искал, какой же язык у меня. Я понял, что моя похожа на кино. Я назвал ее режиссерской. Я все время придумываю сценарный план, который развивается. По одному изображению человек должен понять структуру, сюжет (даже подсознательно). Когда меня просят рассказать про фотографию, я вижу сценарный план. Это похоже на рекламные афиши, лежащие на столах кинозала, – с картинкой и кратким описанием кино. Вы, анализируя эти листочки, думаете, пойдете вы на этот фильм или нет. Наверное, это изображение, которое я делаю, – один фильм (в одном кадре. Я пытаюсь его развернуть: придумать начало и конец. У каждого изображения есть сценарная основа. Поэтому я называю свой стиль “режиссерская фотография”». 
(дата записи: 27.01.2021) 

Работы Владимира Клавихо-Телепнева в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Я никогда не задумывался об этом. Я делаю то, что кажется мне интересным; а к чему это относится и как это правильно охарактеризовать, я, честно говоря, не знаю. Мне довольно трудно сравнить и свой продукт с другими авторами. Я недостаточно информирован о том, что вокруг».
(дата записи: 10.09.2020) 

Работы Григория Майофиса в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Для меня важна возможность достигнуть видения, а не определять свой стиль. Успеть схватить, зафиксировать образы. Обычно я работаю с большим количеством файлов, их могут быть тысячи. Это позволяет создавать мультимедийные проекты. Но при работе со станковыми произведениями из этого количества отбираются единицы, проходящие тщательную огранку. Как правило, я начинаю работать с цветными изображениями, и только на следующем этапе цветное изображение может стать монохромным, поскольку обращение к черно-белому – это способ проверки подлинности, своеобразная селекция. Мой стиль – путешествие с закрытыми глазами, опыт всматривания за бытие».
(дата записи: 02.09.2020) 

Работы Владимира Мартынова в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Мой стиль – отсутствие стиля как такового вообще. Когда мне говорят: “Мы узнаем Вашу руку” – мне странно. Наверное, портреты – да. Серьезнее и сложнее портрета ничего в мире нет. В портрете важна любовь и ненависть – третьего не дано. Без чувств – это обычная фотография на паспорт. Нужно уметь ухватить момент, удачу. Могу даже сказать, почему я взял за принцип снимать художников. Сейчас же у нас есть три фотографа, которые портретом занимаются: Валера Плотников – он снимает гламур, актеров и певцов, Юра Рост – он документалист больше. А я снимаю имиджевые портреты художников. Я никогда не снимаю на фоне картин – ну, это глупость такая. Бывают свои шоры, но они идут в пандан к творчеству художника. А иногда и так, чисто. Вот Солженицына портрет – это как бы икона России XX века, «немой укор», так я его называю, мое отношение такое. Кабаков – свой портрет, Булатов – свой. Он отражает саму суть, глубину не то чтобы творчества, но то, чем он дышит, мне так кажется. Я портрет вынашиваю годами, а снимаю за 10 минут. Прихожу готовый-переготовый. И снимаю один на один, никаких визажистов, никаких свидетелей. Он и я, глаза в глаза, тогда получается настоящий портрет.
Я скажу, почему снимаю художников: меня еще в юности возмущала ситуация, где какая-нибудь молодая певица или актриса получала афишу во всю стену, а художника гениального никто не знает. Люди ходят по выставкам, ахают от картин, а в лицо автора никто не видел. Так я стал делать портреты художников. Моя задача в портрете – показать суть и глубину не творчества, а того, чем он дышит. Мне не нужно сцен, визажистов, просто я – глаза в глаза – и получается портрет. Для меня основополагающее в портрете – личность. Мое основное желание – просто раскрыть сущность, поковыряться в человеке. Антураж я выбираю по ситуации. Он идет от художника, от моего ощущения этого человека.
Я снимаю все. Кроме «нюшек» – обнаженка, по-фотографическому. Ну, по ряду причин. Там нужно быть Йозефом Судеком, или Магриттом, или Ман Рэем. Это не мое. Репортажи я раньше делал, потом бросил. А так, я просто обходил весь мир с камерой, до Новой Зеландии».
(дата записи: 26.12.2021) 

Работы Льва Мелихова в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Я фотографирую время от времени, для себя. Сейчас это отчасти привычка. Отчасти попытка себя развлечь. Часть не ушедшего умиления перед чудесами, происходящими вокруг меня: мелочами, совпадениями цвета, света. Я не знаю, что такое «заниматься фотографией». Такого, чтобы я каждый день я что-то фотографировал целеустремленно, нет уже давно. В последние годы это, скорее, любопытство по поводу формальной стороны: что можно сделать маленьким и простым аппаратом; каков исполнительский ресурс простого карандаша, есть ли у инструмента конечность, после которой он уже абсолютно не нужен? Было любопытно, что можно выдавить из самого незатейливого фотоаппарата. Нет никакого художественного заявления, скорее ковыряние в любимом инструменте. Я иду, скорее, в сторону упрощения. Я вообще формальный старикашка. Я не склонен к большим обобщениям и громогласным заявлениям».
(дата записи: 06.11.2020) 

Работы Евгения Нестерова в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Как берега реки, текущей в пойме. Они задают форму и направление потока, дисциплинируя автора. Но в очередной паводок могут измениться. Стиль – это естественное, часто не осознаваемое течение. Гранитные набережные могут быть построены после, и не автором (поскольку ему они не нужны)».
(дата записи: 24.09.2020) 

Работы Александра Никипорца в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Я считаю, что я занимаюсь искусством, конкретнее, – фотографией в документальном стиле. Этот термин появился в США в 1930-е годы, когда Уокер Эванс говорил о документальном стиле. Мне это близко – то, что мы называем созданием художественного образа на основе документального стиля. Документальность рассматривается как стиль, как прием, как некая форма создания образа. Я работаю больше в серийном, проектном формате. Документальность сама по себе имеет свою образную систему. Я часто отталкиваюсь от чистого интуитивного видения, а не от какого-то придумывания шаблонного образа. Мне кажется, и художественный образ может быть вполне осуществлен через документальный стиль».
(дата записи: 10.09.2020) 

Работы Валерия Нистратова в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Я в основном снимаю архитектуру. Поэтому у меня изначально все съемки построены на геометрии и на свете. Я стараюсь все делать очень четким и резким. Наверное, в сторону минималистической фотографии».
(дата записи: 09.09.2020) 

Работы Михаила Розанова в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Мой стиль определяется очень просто: серебряная фотография, ручная печать. Я печатаю руками и снимаю на пленку. «Мокрый стол» еще это называется. Бывает так, что я просыпаюсь, смотрю в окно – и хватаю фотоаппарат и бегу снимать, потому что я вижу, что в мире что-то вокруг меня происходит».
(дата записи: 12.10.2020) 

Работы Людмилы Таболиной в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Дело в том, что стиль у художника вырабатывается, когда он неизменно использует одну и ту же технологию в течение всей своей жизни. Я, скорее, художник-экспериментатор. То, чем я занимаюсь, наверное, можно назвать авангардом, потому что я постоянно исследую новые изменения человеческого визуального восприятия в зависимости от развития технологии. Есть названия некоторых серий, посвященных тому или иному моему увлечению, например, Аркадий Ипполитов очень хорошо определил серию под названием “Новая мифология”: меня тогда интересовало иллюстрирование новых мифологических понятий, и работы из музейной коллекции как раз относятся к этой “новой мифологии”. Сейчас же меня больше интересуют транскодирование и изменение и перенос цифрового кода при аналоговой живописи. Здесь опять-таки фотография играет важную, значимую роль, но как одна из стадий создания произведения».
(дата записи: 28.12.2020) 

Работы Ольги Тобрелутс в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

С согласия автора ответы озвучены Константином Хромовым.

«Я всегда говорил и продолжаю говорить, что фотографирую все, что шевелится и что не шевелится тоже, то есть мне совершенно не важно, что фотографировать, важно только «как? зачем? почему?». Исходя из этого, стиль определить сложно, но, если нужно, то это постмодернизм, я пытаюсь существовать в «пространстве постмодернизма.
Мое кредо:
– непредсказуемость фотографического процесса, даже сознательно заданная (до проявления пленки я не знаю, что у меня получится, и получится ли вообще что-либо, так как в основном работаю с мультиэкспозицией);
– концептуальность фотографического процесса (обычно я фотографирую сериями, сделать одну, может быть даже гениальную картинку, мне не очень интересно, а интересно сделать развернутое сообщение, которое в наш безумный, сверхскоростной век попытается остановить зрителя хотя бы на некоторое время);
– самодостаточность фотографических средств выражения (пленка, ручная доводка негатива, ручная печать, тонирование)».
(Андрей Чежин ответил на вопросы письменно 16.09.2020)

Работы Андрея Чежина в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина

«Мы думаем, со временем наш стиль смогут определить специалисты-исследователи, которые занимаются этой темой. Необходим взгляд со стороны. Например, Ральф Гибсон, просмотрев наши работы, сказал, что теперь он узнает их в любой точке мира».
(дата записи: 07.09.2020) 

Работы Валеры и Наташи Черкашиных в коллекции ГМИИ им. А.С. Пушкина